Почта из моего детства

В центре нашего поселка располагается трехэтажное здание Дубровского почтамта (официально — ОПС «Дубровское»). Ранее эту организацию называли районный узел связи. Всякий раз, проходя мимо или заходя на почту по тем или иным делам,  вспоминаю почту из моего детства.

По той простой причине, что 40 лет своей жизни здесь проработала моя бабушка — Раиса Дмитриевна Янко. Она трудилась в «переводном отделе», принимала посылки, платежи за радио, подменяла главного кассира, довелось ей работать и на обмене, а также принимать посылки прямо с поездов, приходящих на станцию Дубровка. Ценный и долгожданный «груз» для адресатов на почту доставляли на почтовой лошади. Я помню белую лошадь по кличке Майка, весьма характерную и непокорную, сладить с которой мог лишь Михаил Афанасьевич Козлов.

Так вот… Будучи пятилетней девчонкой, я частенько бывала на почте. Там царила какая-то особая атмосфера: оживленность и непрерывный поток людей. В каталожном зале на первом этаже, где стояли широкие столы, а на них лежали толстые подписные каталоги, в день можно было увидеть приличное количество клиентов, изучающих их. Здесь же в широких, массивных деревянных ящиках росли высокие, ветвистые красавицы-пальмы. Они были своеобразной визитной карточкой почты. Спрятавшись за этих великанов, удобно устроившись на деревянной платформе у окна, я частенько наблюдала за клиентами, приходившими на почту. Мне было любопытно узнать, а зачем сюда пожаловали, к примеру, этот дяденька или эта тетенька. Оказывается, получить перевод или услуги оплатить… А как радовались клиенты при получении долгожданной бандероли или посылки! Думалось: «Что же им такое прислали? Вот бы хоть одним глазком посмотреть!» Кстати сказать, моя бабушка как выдавала, так и принимала посылки и бандероли. Сколько же разных историй и случаев рассказывали ей почтовые клиенты! Иногда складывалось такое впечатление, что общаются не работник почты и клиент, а близкие и хорошо знакомые люди. А ведь они не всегда были знакомыми и подчас видели друг друга впервые.

Пальмы и огромное окно… Это было мое любимое место для игр. Сидя у окна на той самой деревянной платформе, о которой я упоминала выше, мне интересно было смотреть на центральную площадь поселка. Вот кто-то идет из универмага, кто-то наоборот — туда, а вот мама с девочкой за ручку, вот дяденька проехал на велосипеде… Мне это чем-то напоминало реальное кино: постоянная смена картин и герои невымышленные.

Бывало, мои наблюдения за жизнью центральной площади прерывало задушевное пение бабы Мани (Мария Емельяновна Максимова), которая работала уборщицей и с большой любовью ухаживала как за пальмами, так и за китайскими розами, украшавшими второй этаж почты. Добродушная, худенькая, невысокого роста, в белом цветастом полушалке баба Маня, поливая растения, постоянно  напевала какой-то старинный мотив.

Второй этаж… Вот уж куда я была любителем заскакивать! Но там нельзя было бегать и шуметь. Здесь находился кабинет в то время начальника районного узла связи, Степана Петровича Козлова. Невысокого роста, плотного телосложения, с гладко зачесанными, отливавшими сединой волосами, в очках, в сером брючном костюме с красным галстуком. Строгий, но в то же время добродушный человек. Вот таким он вспоминается мне. Помню как сейчас, когда, решив прокатиться на перилах со второго на первый этаж,  чуть не свалилась. Но, к моему счастью, Степан Петрович, поднимавшийся по лестнице, вовремя меня удержал и сделал какое-то строгое замечание.

Мое внимание привлекал со второго этажа Александр Петрович Калинин. Живой, улыбчивый, пожилой мужчина в почтовой форме. Он частенько подзывал меня и кидал сверху конфеты. Это было не только вкусно, но и забавно! Кем работал, увы, не помню, знаю, что он участвовал в Великой Отечественной войне, а также помню, с каким огромным нетерпением ждала я его появления на втором этаже.

С моей бабушкой, Раисой Дмитриевной, работали в переводном отделе Тамара Сергеевна Гайдукова, Надежда Егоровна Марина, Валентина Петровна Филатенкова, Валентина Александровна Костина. Хотя для меня они тогда были просто тети: тетя Надя, тетя Тома, Тетя Валя… И даже контролера Светлану Петровну Акимову  я также называла «тетей Светой». А я была этакой почтовой голубкой между ней и сортировкой. Иногда Петровна меня просила передать  туда какие-то  бумаги, а работники  сортировки — в свою очередь ей. Бывало, обнимет меня, чмокнет в макушку и с ласковой улыбкой скажет: «Эх, ты, жулик этот».

Можно сказать, я выросла на почте. Не только работники переводного отдела тех лет, но и телеграфа или, попросту говоря, «телефонки» мне тоже знакомы. Опять же, тогда они для меня были «просто тети», все как одна. Лариса Евгеньевна Еранова, Татьяна Алексеевна Гапеева, Раиса Александровна Филюшина, Наталья Викторовна Зюлина, Ольга Викторовна Самотесова, Татьяна Фроловна Мищенкова, Нина Филипповна Алешина, Алла Михайловна Шарыгина…

С того времени минуло три десятка лет! Так что простите меня, уважаемые работники почты, кого не назвала, чьи имена и отчества не знала или просто забыла. Стерлись из памяти какие-то события, уже многих почтовых работников той поры нет в живых, но бережно и верно хранит и воскрешает их образы фотоальбом.

Вот и я, однажды листая свой старый фотоальбом, обнаружила вот этот снимок. На нем в нижнем ряду слева – моя бабушка Раиса Дмитриевна Янко, Валентина Александровна  Костина, на заднем плане (слева направо) Валентина Петровна  Филатенкова, Светлана Петровна Акимова, Алла Михайловна Шарыгина.

Здесь, на фото, они навсегда останутся такими, какими помню их я, тогда пятилетняя девочка.

Сегодня здание Дубровского отделения связи имеет современный внутренний и внешний  интерьер, в который удачно вписались компьютеризация, Интернет, но по-прежнему там работают добрые, внимательные, отзывчивые люди. Такие же, как были на почте из моего детства, на глазах у которых я выросла, и добрые воспоминания о которых я до сих пор сохранила в моем сердце.

Надежда СОКОЛОВА.

Фото из семейного архива автора.