Сын вспоминает об отце
Мой отец, Антон Осипович Ильюхов , родился в 1911 году в деревне Зимницкая Слобода в бедной крестьянской семье. Это было фактически пригородное (рядом с Дубровкой) село. Отец был средним ребёнком. Старше его (лет на 10) была сестра и младший брат Сергей, 1918 года рождения.
После окончания Дубровской школы-семилетки, примерно в 1927 году, отец трудился на рабочих должностях в пекарне, на спиртзаводе и, может быть, в других местах.
В качестве домашней легенды рассказывался случай, характеризующий мировоззрение молодого человека того времени из низов общества. Первые в жизни сапоги семья подарила моему отцу как награду за успешное окончание школы. Тогда семилетнее образование считалось вполне достаточным для деревенского парня. Так вот к окончанию школы моему отцу подарили новые сапоги. Но, как ни странно, ему было так стыдно перед своими бедными товарищами иметь такие блестящие сапоги, что он вымазал их грязью.
Далее была служба в армии, кажется, шестилетняя. Об этом периоде жизни отца знаю лишь то, что ему приходилось таскать тяжёлый пулемёт. Навык пулемётчика пригодился отцу позже, в партизанском отряде.
После службы в армии отец возвращается в Дубровку, в то время уже районный центр Орловской области. Отслужившему в армии парню, да ещё имеющему достаточное по тому времени образование и подходящее социальное происхождение, предлагают работу в НКВД — оперуполномоченным. Эта страница жизни и работы отца мне, к сожалению, совсем неизвестна. Я только знаю, что где-то в начале 30-х годов он женился. В 1933 году в семье родилась дочь, а в 1937 году – сын.
А дальше была война. На основании директивы НКО от 29 июня 1941 года во всех районах, которые могут быть подвергнуты оккупации, велено было создавать партизанские отряды и подполье. В эти отряды в обязательном порядке включались работники НКВД, милиции и партийные активисты. Таков и был по своему составу первый Дубровский партизанский отряд.
Для будущих партизан в конце июня 1941 года делали секретные закладки (склады), в которых были некоторые продукты питания, боеприпасы и кое-что необходимое для жителей леса. О существовании такого партизанского «клада» я лично слышал от отца, когда мы с ним на телеге ехали на сенокос мимо небольшой рощи недалеко от Десны. Было это примерно в 1960 году. Отец сказал тогда, что здесь они потеряли свой «склад» и до сих пор не нашли (да и не искали потом, видимо).
Не знаю точно численность Дубровского партизанского отряда первого формирования, но, полагаю, едва ли в нём было более 30-50 человек. После прорыва фашистами нашей линии обороны на Десне в начале октября 1941 года и отступления советских войск на Рессету, где они были окончательно разбиты, отряд прекратил своё существование. Кто-то из партизан погиб, кто-то попал в плен, кто-то ушёл с отступающими армейскими частями, остальные разошлись по деревням и хуторам. Вновь отряд собрался на рубеже 1941-1942 гг. Его возглавил сотрудник НКВД П.М. Мартынов, сослуживец моего отца.
Позже Дубровский отряд вошёл в состав 3-й стрелковой партизанской дивизии, впоследствии преобразованной в Рогнединскую партизанскую бригаду.
Отец кое-что рассказывал мне о своей партизанской жизни. Помню, как он говорил, что во время одного из боёв очередями из своего пулемёта срезал дерево. Мелочь, ничего не значащий эпизод, на первый взгляд. А ведь он говорит и о плотности огня, и об упорстве боя, и о мужестве людей.
Рассказывал отец о том, как они сидели в плотной немецкой блокаде и сильно голодали. Даже когда удалось раздобыть картошку, легче не стало. Варить её было нельзя, немцы сразу бы заметили костёр, а сырой картофель никто не осилил.
С чувством вины отец рассказывал мне о трагическом эпизоде тех лет. В 1943 году немецкие каратели расстреляли его сестру Цебреву по стандартному обвинению: «за связь с партизанами». Отец регулярно приходил к ней в деревню (а скорее на хутор) Цебревка за продуктами. Сильно подозреваю, что её выдал кто-то из односельчан и рассказал карателям о ночных визитах её брата. У Цебревых был сын Анатолий, примерно 1930 года рождения, который после войны жил в нашей семье, его и женили мои родители. После сокращение из армии он работал на заводе в Брянске.
А вообще, по рассказам отца, партизаны не всегда получали добровольные пожертвования от селян. Иногда продукты питания приходилось реквизировать. Иначе в лесу было не выжить. А ведь надо было громить вражеские гарнизоны, совершать диверсии, вести разведку.
Помнится, что отец рассказывал о своём положении в отряде как политруке. Но что это значит на практике – мне неведомо. В партизанских отрядах должностные обязанности не совпадали с армейскими из-за особенностей их борьбы в тылу врага.
Но что самое ценное — отец вёл партизанский дневник (текущий архив) боевых действий, который я не просто видел, а уже в «читающем» возрасте внимательно читал и открывал для себя много нового в истории партизанского движения. Героизм и предательство, мужество и трусость. Там переплелось всё. Это было тем более интересно, что ещё были живы многие люди, о которых писалось в отцовском дневнике.
Но где-то в начале 50-х годов эта общая тетрадь исчезла. Отец передал её какой-то женщине из Брянска, которая, якобы, что-то писала о партизанах (возможно, диссертацию). С тех пор следы этого ценнейшего документа о партизанском движении на Брянщине затерялись. Видимо, навсегда. Отец не догадался тогда взять расписку с указанием, кому и на какой срок он передал свой партизанский дневник. А зря. Мне бы сейчас эту тетрадь, я бы, может быть, и книгу написал! Но тогда я был просто школьником, а не профессором истории, как теперь.
За участие в партизанском движении и храбрость отец был награждён орденом Отечественной воны 2 степени (№296720), медалями «Партизану Отечественной войны» 1 степени (май 1946 г., № 55646), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (январь 1946 г.), «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (июнь 1945 г., №347394); «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1965 г.). Причём в удостоверении к медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» записан его статус – «политрук».
В 1944 году от тифа или туберкулёза умерла первая жена моего отца. На его попечении осталась большая семья: двое своих детей, 11 и 7 лет, племянник, лет 13-14, и мать 1879 года рождения. Он женится второй раз на вдове своего погибшего в годы войны друга Елене Ивановне Алёшиной (по мужу).
Её первый муж М.А. Алёшин и мой отец вместе работали в НКВД, дружили семьями и имели одинаковых по возрасту детей. Алёшин был оставлен в тылу врага для организации подпольной работы. Но был выдан кем-то из местного населения и вместе с работником райкома партии Н.М. Гыренковым и сотрудником милиции Морозовым схвачен фашистами в деревне Заустье, отправлен в Брянскую тюрьму, где и погиб. Его жена, моя родная мать, Елена Ивановна, потеряла двоих детей во время эвакуации (они умерли от тифа). Это мои неведомые брат и сестра…
После освобождения Дубровского района в сентябре 1943 года, в военные (до 9 мая 1945 года) и первые послевоенные годы, вчерашние партизаны формировали все районные структуры управления. Отец последовательно занимает должности секретаря райкома партии по кадрам (в его обязанность входило собирать довоенные управленческие кадры), заместителя председателя райисполкома, директора МТС, директора «Заготзерно». Последняя должность была очень хлопотная. Задача директора заключалась в заготовке хлеба (в основном ржи) со всех колхозов района и его хранение. Тогда под руководством отца были построены огромные каменные склады для хранения зерна в центре посёлка Дубровка.
А дальше карьера отца пошла по нисходящей. Семиклассного образования уже было явно недостаточно, да и партизанский статус постепенно терял прежнее значение. Директор хлебокомбината, заместитель директора «Заготконторы», директор продовольственного магазина. Но это всё было уже не его. Торговать он не умел и не хотел, но партия давала ему именно эту работу.
Отец неожиданно умер 8 августа 1967 года. Я только что окончил институт, о чём он так мечтал…
Александр ИЛЬЮХОВ,
д.и.н., профессор истории ГУУ,
г. Москва.
